Том 1. Момент истины - Страница 210

210

Надеюсь, читатель, почерпнув информацию из дневников, рабочих тетрадей и записных книжек В.О. Богомолова, которые впервые представлены как в данном томе «Момент истины», так и во втором — «Сердца моего боль» — настоящего издания, сам найдет ответы на многие из вышеприведенных вопросов и сможет сделать свой вывод — в чем же заключаются загадки творчества писателя В. Богомолова.

Полагаю, что настоящая публикация будет неполной, если, хотя бы вкратце, не коснуться и другой стороны жизни романа — неоднократно предпринимаемых попыток найти художественный эквивалент этому блестящему, многоплановому, сложному литературному произведению в театре, на эстраде, в кино, — и отношения к этому самого автора.

Естественно, динамичность, драматизм романа и его яркие герои не могли не вдохновить многих театральных режиссеров на создание сценических версий этого произведения.

В архиве В.О. Богомолова сохранились обращения многих режиссеров с просьбой разрешить им театральную постановку. К ним приложены — абсолютно идентичные — ответы автора:

«Я отношусь сугубо отрицательно к любым попыткам сценической инсценировки романа «В августе сорок четвертого...» (о чем неоднократно сообщал и театрам и Министерствам культуры), и потому ничем не могу быть Вам полезен. Находясь в этом убеждении, считаю нецелесообразным знакомиться с присланным Вами вариантом».

Столь же категорически отрицательно относился Владимир Осипович и к эстрадным композициям: он называл это «делать шарж» на роман. В письменных ответах актерам-чтецам — И. Домбеку (Ленконцерт), И.Д. Золотареву (Воронеж), Б. Чулимову (Запорожье) и другим В.О. Богомолов сообщает: «Вместить содержание романа, его образы и сюжетные линии в один, два или даже три сценических вечера невозможно. Что же Вами берется для композиции? Куски детективного характера — поэтому я принципиально против всякого рода композиций».

Только в 1995 г. — к 50-летию Победы — режиссер Леонид Хейфец, к тому времени почти полтора десятка лет возглавлявший Центральный Театр Российской Армии, осуществил постановку на Радио-1 «Останкино» семисерийного радиоспектакля «Момент истины».

Не раз роман предлагали экранизировать. Но каждый раз Владимира Осиповича одолевали большие сомнения: он отдавал себе отчет в том, что, как бы талантлив ни был режиссер, фильм будет снят «по мотивам» романа и посему будет нести в себе элемент вторичности (в чем его убеждало «Иваново детство» А. Тарковского).

Владимир Осипович был убежден: работа по киноинсценировке должна вестись так, чтобы кинопроизведение приближало литературное произведение к читателю, а не заменяло его. Как пример он вспоминал экранизацию «Чапаева»: «Кто из миллионов читателей знает (читал) глубокий блестящий роман Д.А. Фурманова «Чапаев», написанный в 1923 году? В сознании зрителей навеки запечатлен созданный режиссерами братьями Васильевыми облик «лихого Чапая», исполненный талантливым актером Б. Бабочкиным. Из фильма, снятого в 1934 г. в духе соцреализма, ушла вся драма и глубина романа. В фильме односторонне отражено главное: время, трагедия гражданской войны и судеб сотен миллионов людей, вовлеченных в мясорубку исторического перелома России».

О трудностях, с которыми столкнется режиссер при переложении романа В. Богомолова на язык кино, дальновидно предупреждал Г. Товстоногов — главный режиссер Ленинградского Большого Драматического театра им. А.М. Горького — в интервью «Люблю кино медленное» (Советский экран. 1975. № 12). На вопрос журналистки: «Какие новинки советской литературы, по Вашему мнению, заслуживают внимания?», — Г. Товстоногов ответил: «В первую очередь роман Богомолова «В августе сорок четвертого...».

— Какие опасности при этом могут подстерегать создателей фильма?

— Опаснее всего — перевести это художественное произведение в жанр детектива. В фильме должна остаться психологическая подробность всего происходящего, деталь, необходимая для полнокровного образа, характера. Сопряжение частного и общего, масштаб, глобальность происходящих событий и локальность самого действа. Зрители должны ощущать беспрерывность сопоставления одной человеческой судьбы и судьбы фронта. И «вверху» и «внизу» события не должны быть простым фоном для главных героев. Это та социальная среда, в которой три — только три! — человека и режиссер их действий — Поляков -делают свое локальное, конкретное дело, от которого со всей очевидностью зависит судьба огромного мира вокруг них — фронта, десятков тысяч людей... Если такого сопоставления не будет, все выльется в банальный детектив «поймают — не поймают».

Экранизировать роман хотел Андрей Тарковский — он был убежден, что сделает очень сильный, значительный фильм. В этом был уверен и В.О. Богомолов, однако, к сожалению, экранизации не суждено было состояться. После выхода картины «Зеркало», вызвавшей возмущение Суслова (тогда главного идеолога КПСС), на А. Тарковского начались гонения, он стал персоной нон грата и, несмотря на личное обращение В.О. Богомолова к директору «Мосфильма» Сизову и самое доброе отношение Сизова к Тарковскому, ничего сделать не удалось.

В 1975 году на студии «Мосфильм» режиссер Витаутас Жалакявичюс приступил к съемкам двухсерийного фильма «Момент истины». В октябре 1975 года картина была остановлена в связи со смертью исполнителя одной из главных ролей (генерала Егорова) артиста Бронислава Бабкаускаса.

Просмотренный материал, снятый, как выяснилось, по сценарию, самовольно видоизмененному режиссером В. Жалакявичюсом, вызвал серьезные замечания у автора сценария В.О. Богомолова, консультантов фильма и дирекции студии.

210